День выборов

— Нет, посадят только меня — потому что я за все отвечаю.
— Саша, не переживайте — посадят всех…

— Вот вы смеётесь.
— Я? Плачу.

Саша, а устроить переворот в Сомали не должны мы, а?

— Слушай, а Сергей Абрамов — это кто?
— Вик, ты чего, вот же — пароход!

— Кстати, Саша, насчёт опоздания: мы вот только что отплыли.
— Как отплыли? Но это же бардак.
— Зато ты главный.

— Слава, с кем ты хочешь жить?
— С Жанной Фриске.
— В общем, будешь жить с Максимом.
— Да, не лучший вариант.

Да, я наш кандидат Игорь Владимирович. Это для меня большая неожиданность — еще вчера я не знал, что буду губернатором. Я вообще-то собирался идти в баню сегодня, но для Иммануила Гедеоновича я готов на все!

— Простите, а где-то есть европейская розетка?
— В Европе…

— У нас прекрасные стартовые позиции: кандидат-массажист, сейчас занят — ищет розетку; предвыборной программы нет, с прессой не договорились, на все — семь дней…
— Уходим.
— Конечно…
— А деньги?!
— Остаемся.
— Конечно…

— Сыграют все — демонстрации, голодовки…
— Это же, наверное, дорого?
— Я тебя умоляю — они в театре вообще ничего не получают. Голодать будут за еду!

Беременная женщина в толпе… Это потрясающий режиссерский ход!

— Нужно слоган какой-нибудь убедительный придумать. Типа «Я дам вам…». Что он им может дать?
— Смотря чего у них нету.
— Ничего у них нету!
— Такой слоган: «Я дам вам всё!»
— Да бред…
— Бред…
— Ребята, давайте так: «Я разрешу вам бухать!» И все избиратели — наши!
— Значит так. Для деревенского ролика нужен дед, коза, завалинка. Игорь Владимирович приобнимет деда и скажет: «Не горюй, Иван Митрофаныч, поднимем село!»
— А обязательно, чтобы звали Иван Митрофанович?
— Да, а козу — Зойка! Здесь мелочей не бывает!

Мы на это глаза придподзакрыли, а можем что? Придподоткрыть!

— Максим, ты опять пьёшь?
— Я дегустирую.

Саш, а ты чё такой смелый? Саш?

Вот я тебя предупреждаю, Саш: вот казаки построят нас на палубе и спросят: «Кто начальник штаба? Кто?! Начальник штаба?!» — вот я тебя предупреждаю, Саш — я молчать не буду!

— Может, действительно, сейчас по пиву, а завтра с чистой головой…
— Железная логика — сейчас по пиву, а завтра с чистой головой.

— А от кого муж-то ушел?
— Ни от кого! У Нонны все нормально!

— «Пыя»? Или «пуя»?
— И пую найдем!
— А… Туя!

«Пихта» женского рода, а «пих» — мужского.

— Ель.
— Что ель?!
— Хвойное дерево на «п» — ель. А поэт — Есенин. И не «К няне». «Письмо к матери». Какая ж фигня, Господи, какая ж фигня!

— Извините, где здесь туалет?
— Как сказал классик, вам — везде!

— Я творческая личность! Могут же у меня быть какие-то увлечения! Ну, я же ему не изменяю!
— Как это?
— Ну, духовно не изменяю… Короче — не будь мещанкой!

— Как думаешь, если водку до минус сорока заморозить, то в ней чего — градусов совсем не будет?
— Тебе какая разница? Ты же ее пить все равно не сможешь!
— Я ее грызть буду!

— Атаман Парамонов! Хто здесь главный?
— Я?
— Неправильный ответ! Главный здесь я! Кто разрешил концерт?
— А почему мы должны..?
— А потому что всё в этом городе согласовывается со мной.
— Но свобода слова…
— А свобода есть только у одного слова, слово это — моё!

Дайте мне микрофон и уходите! Мне есть, что им сказать!

Если вы выберете меня губернатором, я добьюсь законодательного запрещения производить сковородки с ручками!

— Трудно передать те чувства, которые мы чувствуем сейчас, вот это чувство, которое охватывает, через него ощущается некое какое-то…
— Давайте выпьем!

— А он нормальный мужик, душевный.
— Ага, но только если он правду узнает, то душевно тебе ноздри вырвет и на кол посадит.
— Иди ты сам на кол! Скотина!

А где картинка, почему не идет эфир? Камиль?

— Успокойся, эфир уже был!
— Да? И что сказали?
— Что руководитель проекта проспал эфир.
— Правильно, молодцы… Что?!

— Вспомнил! Есаул хотел Волгу переплыть. Есаула-то спасли, а купель потонула.
— Страшная, нелепая смерть.
— Давай без этого мультипликационного юмора, а, сынок!

— Слушайте, а какой пульс должен быть во время пробежки?
— Ну не знаю — ударов 150.
— Да? А чего у меня 840?

— 840 в минуту?!
— А что, надо было в минуту считать что ли?
— А ты как считал?
— Ну, просто считал, пока не сбился… Так, ладно, я пошел пересчитывать…

— Батюшка, как вы себя чувствуете?
— Невсево…
— В каком смысле, батюшка?
— Чувствую себя НЕ всего!

— Слышишь, Федь, а что, Сергей Абрамов — еврей что ли?
— Абрамов? Абрамов — да, а Сергей, думаю — нет.

С каждой минутой во мне крепнет убеждение, что на нас конкретно наехали…

— Как их можно перепутать — они же разного цвета!
— Я дальтоник.
— Ну и что, что ты дальтоник, ты что, красный от зеленого отличить не можешь?!

— Наша гордость — коньячный напиток «Звездная ночь». Покатайте его по нёбу, и вы почувствуете тонкий и вместе с тем насыщенный аромат.
— Налей побольше, чтобы было, что покатать!

Это потому, что ты подонок, и всегда таким был. И правильно я от тебя тогда ушла!

— Секундочку — это я от тебя ушел — собрал вещи и ушел!
— Ха-ха, да — после того, как я тебя выгнала!
— Ты меня выгнала?! Хорошо. Ты меня выгнала… И слава богу, что это произошло.

— Они что — живьем работают?
— Ну, да — вот же они…

— Ты сам-то в армии служил?
— Да… Нет… А что — нужно?
— Тебе — нет!

Наши отношения с другими народами налаживаются и будут налаживаться! Отставить. «Ложить» неправильно — правильно «класть»! Накладываются и будут накладываться!

Скоро выборы. Голосовать можно за кого угодно. Но зачем за кого угодно, когда у нас есть свой, можно сказать, потомственный военный, внучатый племянник заживо репрессированного маршала Блюхера и Тухачевского, Игорь Владимирович Цаплин!

И позвольте мне от лица командования округом вручить Игорю Владимировичу макет противолодочной мины. Вот точно такой же миной, только меньше, но другой, дельфины, воевавшие на нашей стороне, взорвали немецкий крейсер Гюнтер Нэцер.

— Солдатики, дорогие мои, вы служите и знайте, что вас ждут. Матери ждут своих сыновей, сестры ждут братьев, тети — этих… дядей, а я жду Володьку… Он ведь вернется, правда?
— А служит где?
— В Караганде…
— Казахстан… Там пока спокойно, товарищи. Вернется!

И благодать Господня снизойдет на тех, кто поставит в своих бюллетенях крестик… или любой другой знак напротив фамилии нашего кандидата.

Ты же у нас на третий срок идешь, что, в общем-то, неправильно. Мы на это глаза приподзакрыли, а можем — что — приподоткрыть!

— А если он перезвонит в администрацию президента и спросит — кто с ним разговаривал?
— Сань, я не хочу тебя расстраивать, но он же все равно к нам попадет…

Ребята, я не хочу сеять панику, но это — ужас!

Слушай, барашка, я тебе в третий раз повторяю: не надо! В четвёртый раз повторять не буду, потому что будет не надо.

— Грузинские трио «Волжане». Кстати, нам повезло, что сейчас они здесь. Потому что фрукты продадут и уедут!
— Сан Саныч, я сейчас вас убью!

— Понимаешь, Боренька, нефть у вас нашли! Ага. Да. И никель!
— Какой никель…
— Норильский!

Федор, простите, мы что-то такое с вами покурили… Я последние 10 минут вдыхаю-вдыхаю и вообще не выдыхаю! Так надо?

— Мы забыли предупредить Ливию.
— О чем?
— Как?! Ее же будут бомбить! Пусть они эвакуируют население.
— Пусть. А куда?
— В Боливию. Ее бомбить не будут.

Зачем, зачем я это сделал? Зачем я пять дней не пил — кому это было нужно?!

Алло, это Ливия? Это Слава и Леша. Езжайте все в Боливию! Ливия предупреждена…

— А что, сынки, никто не знает, сколько верст до Челябинска?
— А вам зачем?
— Видение у меня было: явилась Маргарет Тэтчер и говорит, «Иди, Иннокентий, в Челябинск, улица Ленина, дом 16, ждут там тебя!» Третий раз уж является, надо сходить.

— Был на сцене. Там очень хорошо. Но очень медленно. Шел оттуда минут сорок. Почему у нас сцена так далеко, а не так близко?
— Эй, как тебя зацепило!