Если вам не нравятся советские порядки, выметайтесь из страны!
Пора, друзья, пора! Душа портвейна просит.
— Чего он такой мрачный?
— Он не мрачный, он под следствием.
Какие у нас могут быть успехи? Мы люди серые, романов не пишем.
Ты совершенно безответственный. Как жаворонок: нет адреса, нет цели, нет имущества.
Да его за одно выражение лица только судить надо.
Есть такая щель, между совестью и подлостью. В нее необходимо протиснуться.
Человек, обреченный на счастье.
Только запомните: младенец должен быть публикабельным.
— Посторонним сюда нельзя.
— А потусторонним?
Я вас уволю за попытку дискредитировать все самое лучшее.
Мой сын фарцовщик и пьяница. Я за него могу быть относительно спокоен, только когда его держат в тюрьме.
— Ты Каплана со Штейном не равняй.
— А я и не равняю. Штейн куда симпатичней.
— Тем хуже для него.
Значит, антисемитизм все-таки существует.
— Вы Кузин?
— Кузин-то Кузин, а что толку?
Наступит день, когда не то, что журналисты, все сопьются, без исключения. От рядового до маршала Гречко, от работяги до министра тяжелой промышленности. Останутся женщины, дети, возможно, евреи. Но этого для построения коммунизма недостаточно.
Пушкин волочился за женщинами, Достоевский предавался азартным играм, Есенин пил. Пороки свойственны гениальным людям.
Ты единственный аморальный человек среди моих знакомых.
— У тебя женщин сколько было?
— 26, 4 под вопросом.
Сплошные многоточки.
Будешь думать — жить не захочется. Вот все, кто думает, все несчастны.
Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей.
Раскайся. В туманной и загадочной форме.
