Валерий Харламов. Дополнительное время

Водить — не женское дело.

Советский хоккей без моего зятя не обойдется.

Я не стала в душу лезть, для этого жена придумана.

— Не спится.
— А ты слонов считал?
— Считал.
— Тогда попробуй посчитать хоккеистов.
— Ну тогда уж точно засну.

Машина — это мое второе я.

— Машина — это мой прямой родственник.
— По чьей линии?

Река у нас — это пруды. А немцы — жабы.

— А как деревня бабушкина называется?
— Барселона.

— Смотри: эти сумасшедшие дети купаются.
— Они из России, а там все немного чокнутые. Они ходят в шкурах, потому что у них всегда зима. И пьют водку, чтобы согреться.
— И даже дети?
— Да.

Вернемся домой — убью обоих, а кто выживет — зарежу.

У нас что, хоккей или цирк лилипутов?

О вас вообще должны ходить легенды, а не анекдоты.

Полтора метра, если на коньках и в шлеме.

— Ну что, Харламов, третьим будешь?
— Буду. Первым можно?
— Когда подрастешь.

Да ты понимаешь, что ты Бога за бороду поймал?!

Если личный автомобиль мешает раньше всех приходить на тренировку, к черту этот автомобиль!

Нормальные люди на койку обычную, а мы с тобой — на больничную.

Петров на поле — берегитесь, девчонки.

Тебе, Вовка, нужно не галстук было менять, а рожу.

Машина — это моя судьба.

— Пока. Я люблю тебя.
— Удивительно, но я тоже.

Я водитель шайбы.

Ты хоккейный Пушкин.

Пиво-то лучше, чем вода. Водка тоже. Но дороже.

Человек ты благородный, это я по скворечникам понял.

— Хоккей-хоккей… А жить когда?
— Хоккей и есть жизнь.

До седых подмышек дожил, а все приходится прятаться.

У тебя резина лысая, как Хрущев.

Покажите обратной стороне Земли, что такое русский хоккей.

— Привези кубок.
— Мы еще из него с тобой выпьем.

— Нельзя исправить ошибку, все зависит от случайности.
— Ну, это для проигравшего, для победителя наоборот. Можно изменить всю дальнейшую жизнь, сделать ее красивой и цветной. Можно начать все заново. Давай попробуем, а?