Я играю неправильно. Любой может играть правильно, я играю с особым выражением.
Когда ты в городе, ты развлекаешься сам. Когда ты в деревне, ты развлекаешь других.
Суть романтизма в неопределенности.
Я не подвержена этой модной мании превращать плохих людей в хороших.
— Не трогай сэндвичи с огурцом, их заказали специально для тети Августы.
— Ты постоянно их ешь!
— Это другое дело. Она моя тетя.
Только родственники и кредиторы звонят в стиле Вагнера.
Надеюсь, вы знаете, что мы живем в век идеалов.
Это метафизическое предположение. И, как любое метафизическое предположение, оно не имеет ничего общего с реальной жизнью.
Мой дорогой друг, правда — это не совсем то, что говорят хорошим, милым, утонченным девушкам.
Память, моя дорогая Сесилия — это дневник, который всегда с нами.
— Вы курите?
— Да. Должен признаться, я курю.
— Рада слышать. У мужчины всегда должно быть какое-то занятие.
Я всегда думала, что мужчина, который решил жениться, либо знает все, либо не знает ничего.
Я не одобряю ничего, что вмешивается в природное невежество.
Невежество сродни нежному экзотическому фрукту: дотронься до него — и пушка на нем как ни бывало.
Сам факт рождения или нахождения в ручном чемодане, не важно, с ручками он или без, является фактом оскорбления приличной семьи, который заставляет вспомнить о худших эксцессах Французской революции.
Мой дорогой друг, все женщины становятся похожи на их матерей. В этом их трагедия.
Женщины зовут друг друга сестрами только когда они уже использовали запас других слов.
— Мне походит и этот свет.
— Но подходите ли вы ему?
Если бы я ни разу не рассталась с вами, нашу помолвку вряд ли можно было бы назвать серьезной.
Я никогда не путешествую без своего дневника. Всегда надо иметь что-нибудь сенсационное, чтобы читать в поезде.
Что за идея забрела в твою хорошенькую головку?
У тебя точно нет сердца, раз ты можешь есть сдобу при таких обстоятельствах.
Когда у меня проблемы, еда — мое единственное утешение.
— Это вполне удовлетворительное объяснение, правда?
— Да, дорогая. Если только ты ему веришь.
— Я не верю, но это не умаляет прелести его ответа.
В вопросах самопожертвования мужчины всегда будут впереди нас.
Твой стиль большей частью зависит от того, насколько сильно поднят подбородок.
В Лондоне полно женщин довольно почтенного возраста, которым по их собственному желанию остается 35 на долгие годы.
Тогда всех нас ожидает страстное безбрачие.
