Я пытаюсь кайфануть, давай ты мне не будешь о своем члене болтающемся рассказывать.
Она, как вся твоя жизнь, стоит.
Нас ждет толпа голодных женщин.
Удивительная штука — стадион. Есть в нем своя поэзия. Взгляд тысяч прикован в одну точку.
Я вот не понял: мы че, бюро расследования семейных драм?
Может быть, все-таки скажешь, как тебя зовут? А то Афанасий как-то совсем в рот не умещается.
Это работа для уродов, если бы мы ее сделали, то мы бы ими стали.
Да, братан, с такой движухой далеко не уедешь.
Как можно не хотеть вставить?
У нас один шанс, и это он, понял?
