— Вот и объясните вашей дочери, о чем нужно думать в 17 лет: об аттестате зрелости или о любви.
— О любви…
— Что?
— Ой. Об аттестате, конечно, об аттестате.
— И выдумкам ее нет конца, и выходкам ее нет края… Вот вчера что опять придумала ваша Маша… Маша ваша… Запуск спутника!
— С кошкой на борту?
— Нет, на этот раз без кошки.
— Я ей скажу, чтоб она банки больше эти…
— Нет, пусть запускает! Я же должен в этом разобраться!
— Юлик, ну какая же это жизнь… Под этой пушкой.
Не надо дискуссий. Пусть зритель дискутирует.
Вот люди, они могут терять подряд. У них целый инкубатор.
— Детишки-то есть?
— Что вы! Зачем? В наше время у женщин есть и другие интересы.
Подружка называется. Улетучилась замуж на край света и 20 лет ни слуху ни духу.
— Что такое плавающие группы?
— Это расчетные элементы, интегрирующие жилой массив.
Знаешь, мечтала… Нарожаю… Двух. А потом подумали: пусть уж лучше один, но чтоб у него все было.
Девчонки смеются. Таня говорит: «У меня нос мамин, а глаза папины». А Нина говорит, что у меня уши бабушкины. А я говорю: «Зато я ношу юбку моей старшей сестры». А они смеются.
Там еще одна тетенька говорит: «Сколько же этих Кругловых, и все в обносках ходят».
Я днем и ночью хочу спать. Много-много лет. Я хочу только спать. Я никогда не отдохну. Я больше ничего не хочу и ничего я не могу. Я так ждала, я думала… Я думала: это как праздник… А никто ничего не понимает. Меня никто на свете не понимает…
У меня стали шершавые руки. У меня 3000 километров морщин.
— Ой, вы знаете, я сегодня не могу. Мне домой надо: Юрке компресс делать.
— А завтра?
— Да, завтра. Нет, завтра я не могу. Нас завтра в пионеры принимают.
— Тогда, возможно, в среду?
— Да, в среду. В среду возможно. Нет, в среду невозможно, в среду мы с Валечкой задачками занимаемся. Ей, понимаете, задачки никак не даются.
— Ну, а в четверг?
— В четверг точно нет. У меня в четверг банный день, я младших отмываю. Что-то я все говорю…
— Вы же говорите правду. Обыкновенную правду жизни.
— Говорить я ничего не буду.
— Это почему?
— Не имею права.
— А нам безумно интересно, чего вы все-таки достигли в жизни?
— То, чего я достиг в жизни, между прочим, показывали по телевизору.
— Тогда у нас возникает второй вопрос: чего вы еще ждете в жизни?
— То, чего я жду в жизни, я надеюсь, скоро сбудется и тоже покажут по телевизору.
— Все ясно. Вы работаете на космос.
— Да, милочка, да.
— В научном институте.
— Да, да.
— Завхозом.
— Да.
Вот она вон говорит: с 26 размера по 46. А они у меня и есть всех размеров: с 26 по 46. Вы что думаете, дети безразмерные что ли бывают? А это порядок: не подумать о многодетных матерях? Герои Советского Союза, Герои Труда — все могут без очереди. Ну а матери героини? Они все в очереди. А между прочим, гражданочка, всех этих героев, товарищ сержант, их всех мать родила!
А еще она сказала, что еще раз голову помоет. И из-за двери мне еще раз спасибо сказала. Довели.
— Ура!
— Что?
— Я изобрела порох!
— Да ну! Ребята, смотрите, нормальный ребенок, здоровый.
— Не надо ничего объяснять. Мы сами с усами. Хоть с бородой. Но замуж…
— Поздно, папа, поздно.
Поздно, поздно, я уже дала Сереже слово.
— Да вы не волнуйтесь, у нас все продумано насчет секса.
— Насчет чего?
— Насчет секса. Мы решили подождать до полной физической зрелости.
— А, ну тогда спасибо.
Пограничники умирают, но не сдаются!
Умер-то я понарошку, а играть надо взаправду.
Я работаю мамой.
А это it is комната girls.
— А как вы успеваете все делать: вы одна и десять детей?
— Да я бы одна вообще ничего не успевала, но мне десять человек помогают.
Мне кажется, что нужно немного забыть о себе и все время только думать о них.
— Вот так вот. Разбегутся когда-нибудь от нас наши детки, и останемся мы с тобой одни.
— Не одни, а вдвоем. Разница, елки.
Я знаю, что я у тебя самый трудный ребенок.
Чего я в жизни жду? Я жду ребенка.
