Многие думают, что воображение писателя все время работает, что он непрерывно выдумывает бесконечное количество событий и происшествий, что он просто берет свои истории из ниоткуда. На самом деле все обстоит иначе. Стоит людям узнать, что вы писатель, они завалят вас событиями и персонажами. И если вы сохраните способность смотреть и внимательно слушать, эти истории будут сами находить вас по ходу жизни.
Тому, кто сам рассказывает истории других, будет многое и поведано.
Мне дорого все в этой обворожительной развалине.
Начало — оно есть у всего.
Непросто добиться того, чтобы такая женщина хранила верность девятнадцать сезонов.
— Опыт — зеро, образование — зеро. Семья?
— Зеро.
Коридорный абсолютно невидим, но он всегда рядом. Коридорный помнит, кто чего не любит, коридорный предугадывает желания клиентов прежде, чем они возникают. Коридорный всегда безупречно тактичен. Наши постояльцы знают, что мы унесем их порой шокирующие секреты с собой в могилу.
Кормили нас разумно, понемногу, но честно: два завтрака, два ланча и поздний ужин.
Грубость — это всего лишь проявление страха. Люди боятся не получить желаемое. Стоит самому мерзкому человеку почувствовать, что его любят — и он раскроется, как цветок.
Нет никакого смысла что-то делать в жизни: не успеешь моргнуть — уже конец.
Фото не очень удачное, но в былые времена утверждали, что я красавец.
Мерзкие грязные рябые фашистские морды, прочь от моего коридорного!
— Что тут у вас?
— У нас тут произвол.
Видишь, слабые проблески человечности еще встречаются на этой варварской бойни, которая некогда была известна как цивилизация. На самом деле этому способствуем мы по мере наших скромных… А, хрен с ним.
Я не знаю, что за крем используют в морге, но мне нужен его рецепт.
Как мы знаем из дешевого чтива, оказавшись в подобном месте, очком играть нельзя, надо сразу доказать, что ты не трус и добиться их уважения.
Дальше стихотворение, но нам лучше начать есть суп, потому что в нем сорок шесть строф.
Никого у нас в этом мире не было, и мы были влюблены по уши.
Содержимое — персидский кот (усопший).
Я сидел в тюрьме, Зеро, ты понимаешь, как это некомфортно.
Ты убил его. Молодчина, Зеро!
Я лучше прыгну с обрыва, чем вернусь в долбаную тюрягу.
Начало окончания конца начала началось.
Под конец он даже стал богатым. А вот что ему не удалось, так это состариться.
Мне кажется, его мир исчез задолго до того, как он в него пришел, но он, безусловно, поддерживал иллюзию с неподражаемым изяществом.
