Лучше дурная слава, чем никакой.
Не хотел бы я увидеть день, когда женщины моего штата замарают свои подолы грязью узкопартийного подхода.
Где взять денег, чтобы собрать денег?
Думаю, тысяча марширующих женщин скажет больше, чем десять тысяч подписей на листке бумаги.
Право голоса — это пожарный выход.
У вас есть дети, миссис? Они не едят бюллетени.
Мы будем просить пожертвования. Надо выглядеть нуждающимися.
Мы или граждане, или крепостные. Чтобы это понять, диплом «Гарварда» не нужен.
Все мы нуждаемся в защите. Но когда жалуются женщины, окружающие называют это истерикой.
— Идеальная женщина, которая может привести нас к вершинам.
— Или спихнуть с обрыва.
— Вы были лучшей ученицей в классе.
— Нет. Во всей школе.
Ну, раз уж вы суфражистки, то можете и постоять.
Сенаторы любят слушать собственную болтовню.
Власти ответственны не только за то, что делают, но и за то, чего не делают.
Вы кормитесь ложью каждый день, за завтраком.
В конце концов останусь в Бруклине с лысой кошкой.
Если всадница все бросит, какой пример это подаст войскам?
— Я не могу тебе отказать.
— Зачем же пытаться?
Это так несправедливо, что кто-то умирает в битве, когда битвы быть не должно.
— Разве ты не хочешь замуж, Элис?
— В тот день я занята.
Когда ты одна, можешь выбирать что хочешь. Но когда тебя кто-то любит, теряешь это право.
Мы не нарушили закон. Ни на доллар.
Нас называют ангелами с железными зубами.
Мы забыли историю нашей страны, если разучились агитировать, когда это необходимо.
Свобода — неистовая упрямая штука, которую не следует заключать в рамки.
Я адвокат, а не фокусник.
Голодовка — старая ирландская традиция. Моришь себя голодом под чьей-то дверью, пока не начнется революция и не свершится правосудие.
Загляните в свое сердце. Клянусь, мое ничем не отличается.
В женщинах храбрость часто принимают за безумие.
Помолюсь, чтобы Бог оказался женщиной.
— Как моя прическа?
— Рыжая.
