Он знал, что труд делает его достойным. Достойным своей доли.
А некоторые считали, что они достойнее, чем все остальные.
Я не хочу соблазнить, я хочу ослепить их. Чтобы они не заметили зияющих дыр в нашем бизнес-плане.
— Мы ищем его уже восемь лет.
— Так давайте не искать, а находить.
Мне не нравится то, что с нами стало.
Надо, чтобы гавань была словно создана для него.
Надо создать условия для кокаинизма.
А можешь показать нам фотки медсестер-проказниц?
Мне нужен от тебя только флирт.
Еще у меня бывают приступы страха, если бездомные не просят у меня денег.
Был у вас тайный запасной план?
Мала наша гавань, но душа у нее широкая.
У дочери свадьба, а она без новой груди.
У меня такое чувство, что я перенесся в Средневековье.
— Вас зовут…
— Так же, как и вчера.
Мы сплотились, день и ночь трудясь ради общей мечты.
Если ты не можешь этого делать, тогда ты не что иное, как банкомат.
Каждый человек имеет право лечиться.
Это просто история, которая могла случиться.
Ни рыбы, ни работы.
Они не имеют право называть это спортом.
Это было как… калитка с сюрпризом.
Вчера я видел наше будущее. Оно было прекрасным.
Поддеть рыбу просто, но потом ее надо вытащить.
Надо убедить рыбу, что самое лучшее место на земле — у тебя в лодке.
Меня не смущает групповой характер этой ситуации.
Сразу предупреждаю, я не буду пять лет слушать джаз.
Мне надо сесть на лодку и еще примерно пять самолетов, но я должен кое-что сказать.
Ты получаешь не только деньги, ты получаешь стыд, и очень много.
— Вы научитесь играть в крикет?
— Нет.
— Что ж, хотя бы честно.
Но самое главное приобретение Гадюкино — это наша гордость.
