Собрался резать меня — режь, беседовать с Познером будешь.
Испариться может лужа спирта со стола, капля росы в майский полдень, но никак не два взрослых человека, которые за минуту до этого дрались на лестнице.
— А че, нормального ангела не было?
— Извини, брат. У Гитлера плотный график.
Это я черножопый, да? Да моя жопа по сравнению с твоим лицом — лебедь белая.
Вечно менты молодцы, когда не нужно.
— Они же едут, как пчела летит.
— Как?
— Непредсказуемо.
Клятвам верят, когда человек, их дающий, уважает себя.
Какой человек, такой у него и ангел.
— Хочешь я тебе маленькое чудо покажу?
— Милый, мне 38 лет. Я за это время ваших маленьких, больших, кривых чудес во как насмотрелась.
Козел однорогий тебе земляк!
Грубость — остроумие дураков.
На какой ярмарке идиотов ты нашел своего друга?
Люди когда таких, как ты, видят, через плечо плюют.
А что лучше: балет или изюм?
— А вы по каким делам в столицу?
— На фестиваль едем. Чучмеков России.
— Ну да. В Москве много разных фестивалей.
Суеверие — самый страшный враг человеческого рода.
Вот страна: ни связи, ни хрена.
Чего обижаешься, Вася, мы же, кавказцы, специалисты по ослам.
Сегодня у многих аллергия на Кавказ, иногда и у меня тоже.
— Вопросы есть?
— Да.
— Вопросов нет.
Смеешься, да? Меня убил, а сам смеешься.
Рано или поздно любопытство становится грехом, поэтому дьявол всегда держал сторону ученых.
Вы лезгинку танцуете с таким видом, как будто Вьетнам бомбите.
Что ты плачешь, как окно в ноябре?
Ладно, брат, давай уже в расход.
Выходи, балалайка.
