— Может, займемся йогой?
— Да, тантрической.
Я не могу долго находиться на одном месте. Через некоторое время начинают чесаться пятки.
Археология — суровая наука.
Я бы лучше прочитал еще одну книгу, а не написал.
— Ты среди друзей.
— Чересчур любопытных друзей.
— Но что бы поддерживало в нем жизнь? Что скажет наш биолог?
— Сигареты и мороженое.
Чем больше я об этом думаю, тем возможнее мне это кажется.
Что в одно время волшебство, в другое время наука.
Успехи, неудачи, травмы… Они навсегда остаются в памяти.
— Пещерный человек! Ударишь меня по голове дубиной и утащишь в спальню?
— Лучше когда ты в сознании.
Мне стал интересен мир. Я привык жить в нем один.
Я уже почти хочу, чтобы это было правдой.
Наш друг или пещерный человек, или лжец, или псих.
То, что на нем не остается шрамов, не менее вероятно, чем все остальное.
Значит, ты нам рассказываешь байку века, и тебе не важно, поверим мы или нет?
Все, что мы можем — только возмущаться.
Я никогда не утверждал, что я бессмертный, просто я очень старый.
Зачем владеть многим, когда тебе постоянно приходится уходить.
Ты возвышаешься над кладбищем, которое сам же и заселил.
Меня ждет работа. Хоть я ее и не люблю, но все лучше, чем так.
Пожалуйста, не мешай мне вести себя по-детски.
Бог вынужден вкладывать свои слова в уста людей, чтобы сделать их понятней.
Рим — это большая опера.
Простой путь к добродетели начертан на сверхъестественной карте.
— Всем нужна помощь.
— Да, но некоторым она нужна больше.
Благочестию нельзя научить. Неправильно даже пытаться.
История не терпит пустоты.
Всегда от погибшего вождя до Бога всего один шаг.
— Я был шаманом несколько раз. Раздавал мелкие истины в обмен на хорошую еду.
— Ты думаешь, в этом смысл религии: продавать надежду и бессмертие души?
— Ветхий завет продает страх и вину. Новый завет — хороший свод этических законов, которые мне приписали поэты и философы, намного более умные, чем я. Но на деле никто его не применяет.
То, что началось, как школа, закончилось, как храм.
Я проповедовал как-то на холме, и народу-то было немного.
Ты заставил усомниться нас в собственной нормальности.
По крайней мере, мне не придется выкинуть половину известной мне биологии.
Чем больше я об этом думаю, тем больше я вылезаю из той китайской шкатулки.
