Порой я рассказываю сыну уже забытые предания о храбрости и правосудии.
Если б ты умел высовывать язык, как хамелеон, то смог бы брать еду с тарелки без рук. Но что бы сказала твоя мама?
Мы же никогда никого не будем есть?
Мне становится совсем тяжко, когда я пытаюсь представить, что может нарисовать ребенку воображение.
Ты должен стать смелым! Должен!
Каждый день я лгу и медленно умираю, это правда.
— Что ты нашел?
— Все. Я нашел все.
Спасибо за суп и читос. И за все остальное, люди.
Знаю, что ты скажешь, и мой ответ — «нет».
— Когда я увидел мальчика, мне показалось, что я умер и вижу ангела. Не думал, что еще увижу ребенка, не думал, что такое возможно.
— Он и есть ангел. Для меня он даже Бог.
Ходить по дороге с, возможно, последним на земле Богом — это очень опасно.
Многие думали, такого не бывает, но не я.
— А как узнать, что ты последний выживший человек?
— Это не узнаешь, просто станешь им.
Если Бог существует, он уже отвернулся от нас.
Если тебе снятся хорошие сны, то есть повод для беспокойства.
Вот мы, а это море. Мне жаль, что оно уже не синее.
— Учись!
— Я не хочу учиться!
— Я не буду с тобой вечно. Когда-нибудь ты останешься один.
— Что мне делать?
— Просто держи меня за руку.
