— Надеюсь, вы меня не застрелите.
— Но вы же не Джон Леннон, Евгений Борисович, при всем уважении.
— Я не Джон Леннон, я просто Джонни, и мне этого достаточно.
Хорошая песня, жалко, не моя.
Я не знал, куда я шел, но я шел с тобой.
— Как спалось?
— Как в раю.
— В раю не спят, Джонни.
Галь, я все могу, просто ничего не хочу.
Времена меняются, а проблемы остаются.
Это не рок-н-ролл, это зоопарк какой-то.
— Знаешь, в кого перерождается стукач?
— Не знаю. В дятла, наверное.
— Не, не в дятла.
— А в кого?
— В навозного жука.
— Почему?
— Потому что с такой кармой только в ней и ковыряться.
— Ты теперь будешь Саше песни посвящать?
— Я песни никому не посвящаю. Песни — они сами по себе.
Рвать и метать — наш девиз.
Есть идея, подкупающая своей новизной.
Учить не надо, Воробей, надо чувствовать.
Ты крутой, а я так себе, с помойки найденный.
Для того, чтобы что-то делать, нужно одиночество.
— Как муж?
— Воробей? Да как всегда. Носится, крыльями машет.
Как Джим Моррисон, не сдохну. У меня в квартире нет ванной.
Тебя приняли в общество идиотов.
Иван Царевич и Серый Волк в одном лице.
— А что за модель к тебе вчера приходила? Твоя бывшая что ль?
— Будущая.
— Ты только Бога не трогай, ладно?
— Бога нет, а если б был, я бы ему дал по морде.
Если нормально есть, то можно и пить.
— А че у тебя бабы-то нет? Без бабы тоже, как…
— Как без жиров.
Законопослушный гражданин сегодня — это значит, что тебя все имеют, а ты никого.
Это сам Джонни. Наша энциклопедия рок-н-ролла.
— Вы давно занимаетесь музыкой?
— Всегда. Для того, чтобы заниматься музыкой, не обязательно держать в руках инструмент. Музыка — она внутри.
Оставьте мою страну в покое с ее режимом. Тоталитарным или каким-либо. Я играю рок-н-ролл.
Это твои игрушки, я в них не играю.
Главное — не умереть при жизни. Вот что главное.
— Это возвращение в профессию.
— Моя профессия — сторож.
Все фантазировали о будущем. И вот оно наступило. Совсем не такое.
В песнях можно фантазировать. Но в песнях нельзя врать.