Так я с оглушительным грохотом оказался в доме для престарелых.
— До Бюренги доедете.
— А что там?
— Ни черта.
— Ясно. До Бюренги в один конец, пожалуйста.
Разные люди на меня кричали. Да все подряд: от проводников до диктаторов.
Я уезжаю в Россию, там люди по крайней мере делом заняты.
Отец основал независимую республику на пятнадцати квадратных метрах в центре Москвы.
Это моя республика! Я всего лишь показал кондом!
После смерти отца мать прокашляла два года и присоединилась к нему в гипотетическом раю, где он, вероятно, дожидался ее.
От размышления толку нет. Верно лишь одно: «Жизнь такая, как есть, и судьба поступает по-своему».
Теперь у меня огромный торт и куча стариков, которые не едят марципан.
Хорошо строить планы, когда тебя заперли или прижали к стенке.
Она кричала, как ненормальная. Как и всякая любовница, когда на капот машины падает голова.
Сожалением делу не поможешь, разве что у вас машина времени под рукой.
Этот парень, Эстебан, был худющий, как жердь. Неудивительно, ведь рот он использовал только для разговоров.
Нужно встать и изменить наш мир!
Мы несем новый мир в наших сердцах, и он ширится в эту самую минуту.
Многие-многие годы я только и делал, что ел, спал и взрывал: замечательные были деньки!
В некоторых вопросах мертвым быть лучше.
Нет смысла рассуждать, потому что вещи рано или поздно меняют хозяев.
У слона хозяина быть не может.
Я много в чем почти специалист.
Одно влечет за собой другое. Но будет ли это другое лучше, чем первое, заранее не скажешь.
Мрамор при головной боли противопоказан.
Мнения часто расходятся, но вряд ли кто-то станет спорить, что ГУЛАГ — та еще дыра.
Что до еды, то она была ужасна, когда была вообще.
Шальные снаряды, что кошки в марте: бросаются куда попало.
Это угроза! Если кто-нибудь что-нибудь сделает, башку отстрелю.
Вожу с собой жмурика и даже имени его не знаю.
А что, когда 100 лет исполняется, на телефонные звонки уже не надо отвечать что ли?
Не отдам я 50 миллионов человеку, который даже не знает, что это его деньги.
Интересно, что так тянет нас, людей, к морю. Полагаю, ощущение свободы.
