В свете рампы женщины маминого возраста не так прекрасны.
Есть нечто хирургическое в звучании слов: «Мы с сожалением уведомляем вас, что…»
Главное не число страниц, главное — история.
Мы не те, кем хотели бы быть. Мы те, кто есть.
Я ищу нужду в отце нашего духа.
Мне эта форма представляется мультяшной. Ей не хватает разноцветных одежд прозы.
Теперь я автор бестселлера. И, мне кажется, заслужил красивую жизнь.
Без нее не было бы крыши над головой и еды в моем необъятном желудке.
Семья, супруг, достоинство… Я все это бросила ради него.
Есть книги, которые должны быть длинными! Слава Богу, Толстой не был с тобой знаком!
— Такие писатели попадаются всего один раз в жизни.
— Детство у дочерей тоже один раз в жизни.
Вот где злая горилла зарыта.
Я приношу тебе то, что вырвано из самого сердца, а ты говоришь: «Не подходит»!
Автор надеется, что эта книга окажется достойной ее издателя.
Мы делаем книги лучше. Или просто другими.
Тебя снова называют гением, Боже тебя храни.
Он заставляет вас делать то, чего вы от себя не ожидали.
Я еще не решила, кого застрелю: Тома, себя или вас. Есть предложения?
Ты не легкомысленный. Во времена пещерных людей наши предки собирались у костра по ночам. В темноте были волки совсем рядом. И кто-то один начинал говорить. И рассказывал историю. Чтобы не было страшно в темноте.
— Я не пишу такие длинные книги.
— Не пишете или не можете?
— Я должен вырасти таким, как ты?
— Нет, Том, но ты должен вырасти.
Да поможет Бог тому, кто тебя любит, Том.
— Тебе нужно побыть одному.
— Я писатель, я и так все время один.
— Ты весь в своих персонажах, ты никогда не оставался один.
Люди не вымысел, не персонажи.
Жизнь — это длинная дорога, поверьте. Зачем обижать того, кто готов пройти ее вместе с вами?
Иногда люди просто уходят. Вырастают и уходят.
Я всегда буду относиться к тебе так же, как тем ноябрьским днем, когда ты встретил меня в порту. И мы забрались на крышу дома, и вся непонятность, вся слава и сила жизни расстилались внизу.
