«Увидимся в аду прежде, чем в Рино», — по показаниям ваших соседей вы сказали именно так.
А я не уверен в той части, где уборщица приходит с утра и находит их изрешеченные трупы с пулями 38ого калибра.
— Вам не кажется, что это фантастическое совпадение, мистер Дюфрэйн?
— Так и есть.
Поскольку я невиновен в преступлении, я нахожу абсолютно неудобным то, что пистолет не нашли.
Я приговариваю вас к двум пожизненным заключениям, одно за другим, за каждую из ваших жертв.
Я как обычный супермаркет, только в тюрьме.
И вот когда Энди Дюфрэйн пришел ко мне в 1949 году и попросил меня достать ему в тюрьме Риту Хейворт, я сказал ему: «Без проблем».
Вот тот высокий такой, немного сутулый, с серебряной ложкой в заднице.
Будете есть, когда мы вам скажем, будете срать, когда мы вам скажем, будете ссать, когда мы вам скажем, понял ты, дерьмо собачье, болван?
Я верю в две вещи: в дисциплину и в Библию. Здесь вы получите и то, и другое. Вверьте свою душу господу, потому что ваша задница принадлежит мне.
— Я хочу к маме!
— Я твою мать в задницу имел и мне, кстати, не понравилось.
Ты упомянул имя черта всуе, я ему расскажу.
Ты заткнешься или я спою тебе колыбельную!
Если я услышу за всю ночь хотя бы как мышь пернет, клянусь богом и маленьким Иисусом, вы все будете в лазарете, каждый долбаный ублюдок!
Джейк говорит спасибо. Он выпал из гнезда над фабрикой номеров для машин.
— Думаю, при встрече я должен поцеловать твою лошадку взасос.
— Лучше поделись с ней сигаретами.
Здесь всем нужны друзья. Я могу стать твоим другом.
— Думаешь, твое дерьмо пахнет приятнее, чем их?
— А ты как думаешь?
— Я еще не надумал.
Прежде всего, надо быть человеком. Но это не они.
— Спасибо за совет.
— Это бесплатно.
У него бы ушло шестьсот лет, чтобы прорыть тоннель с помощью этого.
Дядя Сэм сначала запускает руку в карман, потом так его сжимает, что руки синеют.
Этот урод даже показался нам немного человеком.
Единственный виновный человек в Шоушенке.
Все, что ты положишь мне в рот, ты потеряешь.
Я просто заключенный убийца, который может проводить финансовое планирование.
Они становятся глухими как кожа на барабане, когда речь заходит о фондах.
Это забавные стены: сначала ты их ненавидишь, потом ты к ним привыкаешь. По прошествии некоторого времени ты начинаешь от них зависеть.
Когда я был ребенком, я один раз видел автомобиль, теперь они повсюду.
Может, мне надо достать пистолет и ограбить магазин, чтоб они отправили меня домой?
Здесь был Брукс.
На это ушло шесть лет. Теперь я буду писать два письма в неделю вместо одного.
На короткий миг каждый человек в Шоушенке почувствовал себя свободным. Директор был злой как черт.
Они выбили дверь до того, как я начал принимать заявки.
В этом и есть прелесть музыки: ее нельзя отобрать.
Течет река грязных денег <...>, и возвращаются они чистыми, как слезы ребенка.
Энди, нельзя просто взять и выдумать человека.
В тюрьме время течет медленно, и ты делаешь что угодно, лишь бы оно шло.
Парень сдался. На три с плюсом. Я подумал, что тебе будет интересно.
Я тебя из этого одноместного номера… я тебя пересажу к таким педикам, что ты подумаешь, что тебя поезд трахнул.
Книги мы сожжем во дворе. Костер будет видно за многие мили, мы будем танцевать вокруг него, как дикие индейцы.
Когда у меня будет седая борода и две-три извилины в мозгу, они меня выпустят.
Здесь я человек, который может все достать, но там все, что тебе нужно — это телефонный справочник.
Занимайся жизнью, или занимайся смертью.
Время лижет тебя, как бритва.
Человек испарился, как пердеж в воздухе. Ничего не осталось, кроме проклятых камней на подоконнике и шлюхи на стене.
Все, что они нашли — это комплект тюремной одежды, кусок мыла и старый молоток по дереву.
Охранник ничего не заметил. Я тоже. Я серьезно. Как часто вы смотрите на ботинки друга?
Энди прополз до свободы пятьсот ярдов по такому вонючему дерьму, что я даже не могу себе представить, я даже не пытаюсь представлять.
Мистер Стивенс обошел около дюжины банков в то утро. Когда он покинул город, в кармане у него лежало триста семьдесят тысяч долларов директора Нортона — выходное пособие за девятнадцать лет.
Дорогой директор, вы были правы. Спасение лежит внутри. Энди Дюфрэйн.
Мне хочется верить, что последнее, что пронеслось через его голову, кроме пули, было то, как Энди Дюфрэйн смог его перехитрить.
Я представляю, как он уезжает на своей машине с опущенным верхом, и всегда смеюсь.
Энди Дюфрэйн, который прошел через реку дерьма и вышел чистым с другой стороны.
Сорок лет я спрашивал разрешения отлить, я не могу выделить каплю без него.
Я приберегу для тебя место и приготовлю шахматную доску. Помни, Рэд, надежда — хорошая вещь.
Надеюсь, что Тихий океан такой же синий, как мне снилось. Надеюсь.
