— Сколько я рассказывал о Гималаях, сколько!
— Слишком много.
Лучшим людям надо давать шанс.
Если бы рука могла писать все, что у меня на сердце…
— Скромно замечу, это смешно.
— Если ты такой скромный, нам не нужно твое мнение.
Поздравляю. К сожалению, ты уже съел весь свой выигрыш.
— Кое-кто нам рад.
— Не обольщайся, Генрих. Хлопая в ладоши, тибетцы отгоняют нечистую силу.
У меня нет ничего, что могло бы мне понадобиться.
За карточку спасибо. Теперь идите в Индию.
В Северный Тибет солдат-коммунист пришел из Китая, очень хорошо. Они давали деньги, еду, очень хорошо.
Тебе нужны часы? Пожалуйста, бери. А принципы держи при себе.
Лучше мертвый отец, чем дрянной.
Здесь время стоит на месте, а все остальное движется. В том числе и я.
Это еще одно великое отличие вашей культуры от нашей: вы славите тех, кто достигает великих вершин во всем, а мы восхищаемся теми, кто отрекается от собственного «я».
— Он говорит, что это сапоги с Запада. Их надевают, чтобы рубить мясо.
— Это коньки. Их надевают, чтобы кататься, скользить, танцевать на льду.
— Зачем?
— А почему бы и нет?
Я потерпел неудачу с австрийской женой, так что еще одной с тибетской я постараюсь избежать.
Я хочу узнать о твоем мире: например, где Париж, что такое коктейль Молотова и кто такой Джек-потрошитель.
В прошлой жизни этот червяк мог быть вашей матерью. Не надо делать им больно, пожалуйста.
Нельзя спасти всех червей, если вы хотите, чтобы кинотеатр был построен. В этой жизни.
Вы не знаете другой формы предложения, кроме вопросительной?
Я не хотел ребенка и сбежал, чтобы залезть на гору.
Тибетцы говорят, что враг — лучший учитель. Он помогает человеку развить в себе терпение и сострадание.
Когда нет сил сражаться, приходится обнять врага. Тогда его руки будут заняты, он не сможет поднять на тебя оружие.
В политике чести нет места.
История повторяется даже в раю.
Жертва просветленна.
Религия — это яд.
Странно, что простая куртка может быть символом столь великой лжи.
Тот, кто предал свой народ, не может проповедовать его обычаи.
Тибетцы говорят: если задачу можно решить, не стоит о ней тревожиться. А если нельзя, тревожиться о ней бесполезно.
Мой путь к свободе — служить другим.
Будда сказал, что спасение не в созерцании. Для него нужны огромные усилия и труд.
Да найдут все путники счастье там, куда идут. Пусть они с легкостью достигнут всего, к чему стремятся. Пусть они счастливо вернутся к родному берегу и воссоединятся с близкими.