Мода почему-то заставляет людей нервничать.
— Для тех, кто работает здесь, Vogue — наш храм.
— А Анна — его верховная жрица?
— Я бы сказала, Папа.
— Многие называют вас ледяной женщиной…
— Я и правда на этой неделе ужасно мерзну.
Она вовсе не недоступная, она просто не открывается тем, кому нет надобности открываться.
Она не милая и дружелюбная, она работает.
У него было викторианское воспитание. Я не уверена, что его мать когда-либо говорила с ним.
В политике НБА столько же жесткости, сколько в вареной медузе.
Тем, кто вырос в Лондоне в 60-е, надо было ходить с закрытыми глазами, чтобы не видеть, что в мире моды происходит переворот.
Работу в мире моды выбрал для меня отец. Надо было заполнить какую-то анкету. Там был вопрос: «Кем вы видите себя в будущем?» Я спросила: «Что мне написать?» И папа сказал: «Конечно же, ты хочешь стать редактором «Вога»».
Кoгда мой отец уходил на пeнсию, я спросила его, зачем он это дeлает, ведь он так любит свoю работу. Он oтветил: «Я слишкoм частo злюсь». Я замечаю, чтo слишком часто злюсь.
Мода не должна оглядываться назад. Она всегда смотрит вперед.