В этом мире есть три типа людей: овцы, волки и овчарки. Одни предпочитают верить, что зла в нашем мире не существует. И если оно вдруг заявится к ним на порог, они не смогут себя защитить. Эти люди овцы. Еще есть хищники. Они используют насилие, чтобы угнетать слабых. Это волки. Третий тип — это те, кто от природы наделены даром агрессии и потребностью защищать слабых. Это люди редкой породы, способные дать отпор волкам. Это овчарки. Мы не разводим овец в нашей семье. И я надеру вам задницы, если вы станете волками.
Я не большинство, сэр, я не уйду.
Деревня есть везде, а я хочу мочить террористов.
Я новый черный. Медленно бегаю, низко прыгаю, хорошо плаваю и отовариваюсь в Gap. Все белые гордятся мной, когда я трахаю их женщин.
— А угостить тебя можно?
— И что, после этого ты сразу станешь высоким и обаятельным? Может быть, даже холостым?
— Неужели у вас, парней, всегда так? Три пива — и вы уже неженаты.
— Лично я после трех бутылок пива думаю только о четвертой.
Я достаточно высокий, чтоб тебя угостить?
Бояться надо трех вещей: своего эго, спиртного и женщин.
Меньше цель — меньше промах. Прицелитесь в пуговицу — промахнетесь на пару сантиметров. А прицелитесь в рубашку — промажете на полметра.
— Ты начал спасать девушек от баров.
— По-моему, я спас тот бар от тебя.
Мне проще, когда цель дышит.
Новый Дикий Запад старого Ближнего Востока.
— У меня в одной руке телефон, в другой — винтовка.
— Что ж, придется решать, что для тебя важнее.
У меня в животе растет Чужой. И у меня в спальне незнакомый мужчина.
Почему ты у меня такой хороший?
— Что ты делаешь?
— Кладу на тебя ногу.
— Ну ты же знаешь, это путь к моему сердцу.
— 170 на 110.
— Кошмар, Крис.
— Это в норме?
— Нет, если вы выпили 14 чашек кофе. Но для человека, сидящего на стуле — да.
За Бога, страну и семью.
У нас в Оригоне была электрическая ограда вокруг участка, и мы с пацанами хватались за нее, типа кто дольше продержится. Война похожая штука: пробирает до самых костей, но отцепиться не просто.
Я одна создаю воспоминания. Но мне не с кем их разделить.
Котики не могут ждать, а мы можем.
Нельзя вечно порхать вокруг пламени.
Мне кажется, что через двадцать лет мы все встретимся, и ты будешь женат на мужике.
Слава — это то, за чем одни гоняются всю жизнь, а другие находят случайно, не ожидая такой находки. Так или иначе, заслуженную славу обретают многие. Вопрос лишь в том, когда стремление к ней превращается в преступный крестовый поход, в какой момент слава становится оправданием любого зла и поглощает человека целиком.
Я готов ответить перед Творцом за каждый свой выстрел.
Черт, как будто яйца заново выросли.
За тебя стоило драться.
