— Я, Ленка, не доживу до премьеры. Он меня сожрет.
— Почему?
— Потому что людоед.
— Да ладно тебе. Вас там много. Других сожрет, ты останешься.
Да там страдания-то в конце только. Все любовь, любовь.
Вижу, жалеть ты меня не будешь. Пойду спать.
— Ты же женщина. А женщина — это в принципе лучше.
— Кто тебя обидел? Как ее зовут?
— Например, ты. Не хочешь брать тетеньку.
— Давай, может, поехали.
— Да рано же еще.
— Ну а смысл. Они сейчас все напьются.
— Так и ты напейся, имеешь право.
— Смотри, какая.
— Какая?
— Красивая.
— Красивей, чем кто?
— Чем все.
Ну, ты определись, я странная или я красивая.
С понедельника я свободен, как самый свободный человек.
Вариант, где мы с тобой вдвоем, он существует? Или нам с тобой обязательно нужны понятые?
Так бы всю жизнь и ходила беременная. Живот как бы наполнен смыслом.
— Первая любовь, особенная женщина…
— Зато потом были нормальные бабы. И я им, опять-таки как нормальный мужик, изменял.
Не изменять — это какой-то юношеский максимализм. В сексе все несчастливы. Секс — это то, что нельзя, а не то, что можно.
Я тебя люблю. Понимаешь? Ну и класс.
— Лена, а ты замужем?
— Да.
— А я вот больше не замужем.
— Почему?
— Потому что он мне после тебя, подстилка, не нужен.
— Сперва дала, потом спросила, как зовут, так?
— Нет, не спросила.
Лен, одно дело — дать как бы ограниченно. Другое — расширенно как бы.
— И что, любовь?
— Несчастный случай.
